Буллер А. Введение в теорию истории. М.: ФЛИНТА: Наука, 2013. – 184 с.

Буллер А. Введение в теорию истории. М.: ФЛИНТА: Наука, 2013. – 184 с.

Понятие «источник» анализируется в данной работе с философской точки зрения и в тесной связи с эпистемологическими концепциями Й.М. Хладениуса, Й.Г. Дройзена, Р.Д. Коллингвуда, М. Блока, В. Беньямина, Р. Козеллека, П. Рикёра и А. Гуревича, охватывая временную перспективу XVIII—XX вв. Цель исследования — поиск ответа на вопрос как или каким образом становится возможной история? Интерпретация развивается по следующей понятийной схеме: метод исторической метарефлексии — «Коперниковский переворот» в теории истории — антропологические качества исторического источника — историк как детектив — нарративная организация прошлого — о феномене «следа» прошлого — о возможности и действительности источника — отношение исторического свидетельства к его интерпретациям.
Имея характер специального учебного пособия, книга эта, тем не менее, обращается к самому широкому читателю. Для автора было очень важно, чтобы рассматриваемая здесь тематика оставалась доступной для всех тех, кто интересуется проблемами теории и эпистемологии истории.




Уважаемые дамы и господа,
дорогие коллеги и друзья,
я хотел бы сообщить Вам приятную для меня новость. В московском издательстве «ФЛИНТА/Наука» только что вышла в свет моя новая книга. Задуманная как «Введение в теорию истории» книга эта обращается, прежде всего, к проблемам исторического познания. Но я с некоторым изумлением констатирую сейчас, что моя книга ― это не только «мой», а «интернациональный» продукт. Судите сами: немецкий автор (это я о себе) описывает в своей работе теории истории немецких, французских, английских и американских философов/историков. Работу его издаёт российское издательство, а на обложке его книги публикуется иллюстрация украинского художника. Информация об издании книги, которую Вы, уважаемый читатель, в настоящий момент читаете, находит своих многочисленных адресатов в самых различных странах мира, достигая и австралийский город Брисбен. Люди и книги ― это «мировые актёры», которых многое объединяет, но и многое разделяет.
«Мир ―это книга. Кто не путешествует, тот видит в ней только одну страницу», ― заметил в своё время Аврелий Августин. Однако отношение между миром книг и миром людей можно описать и с другой точки зрения. Книги, как и люди, имеют своё происхождение, говорят на своём языке или своём „акценте“. Для любой книги это, безусловно, хорошо, если она имеет свой „акцент“ или ставит свои „акценты“, но не всегда это хорошо для человека. Говорящий с акцентом человек, чувствует себя далеко не везде и не всегда комфортно в этом мире. Но первую помощь на чужбине ему тогда оказывают, опять же, его книги, которые без разрешений и виз легко преодолевают любые границы, свободно «передвигаясь» в межкультурном мировом пространстве. Книги служат человеку в качестве его надёжных «ориентиров», позволяя ему в любой точке мира «вернуться» в свой, знакомый ему с детства, мир. Однако в этом случае слова Августина «мир — это книга» приобретают совершенно иное значение.
Нам есть чему поучиться у книг. На книжной полке все книги, независимо от того, на каком языке они написаны или какой переплёт они имеют, стоят «рядом друг с другом» как равноправные члены одного и того же «книжного сообщества»: книги в чёрной или жёлтой обложке рядом с книгами в белом или красном переплёте, религиозные издания рядом с атеистическими книгами, миниатюрные сборники рядом с громоздкими томами, потрёпанные старые учебники рядом с дорогими элитарными произведениями, всемирно-известная классика рядом с малоизвестными авторами. О подобном «стоять-рядом-друг-с-другом» люди могут только мечтать. Чаще всего люди стоят «над» друг другом или же, что ещё хуже, «против» друг друга.
Путешествуя по всему миру, книги не знают границ. Их невозможно остановить, как невозможно остановить человеческую мысль. Книги нигде не бывают «лишними», они чувствуют себя почти везде в мире «как дома». И никто никогда не посмеет потребовать от них, чтобы они покинули пределы «чужой» страны. Книгам, скорее, говорят: «добро пожаловать!». Иному человеку, возможно, захочется в этом случае воскликнуть: «И я хотел бы стать книгой!» Ведь книги обладают такими качествами, о которых человек может только мечтать. Книги могут противостоять даже смерти, когда их уничтожают или сжигают, то и тогда они продолжают «жить» в мыслях людей.
Однако все книги имеют одно, с точки зрения их создателей, довольно коварное качество ― выйдя в свет, они полностью освобождаются от зависимости своего автора. Пауль Рикёр характеризует этот момент «освобождения» как событие, в котором «детище автора, покидая время жизни, переходит в другую временную плоскость ― время существования произведения, то есть во внеисторическое время восприятия произведения...» . Но это, пожалуй, и есть тот момент, в который автор должен пожелать своему детищу удачного путешествия как в пространстве, так и во времени и поблагодарить всех тех, кто помог его книге выйти в свет.
Большое спасибо работникам московского издательства «ФЛИНТА», благодаря которым эта книга смогла увидеть свет! Спасибо украинскому художнику Валентину Сандуляку, благодаря которому эта книга приобрела своё неповторимое «лицо»! Спасибо моим близким и друзьям, поддержавших мою «несвоевременную» (помните как у Ницше?) идею написания книги. Но почему «несвоевременную» идею?
В наше электронное время научные тексты «производятся» чуть ли не поточным методом. Даже специалисты не всегда успевают прочитывать все те труды, которую публикуются в их области. Но именно в такое время и возникает желание иметь лучше «меньше, но лучше» книг — книг с «медленным дыханием», с ограниченной тематикой и необычайной глубины. Книг, в которых на одной странице не упоминаются разом 20 имён, а, наоборот, на 20 страницах глубоко анализируется лишь один мыслитель.
Для меня закономерен был вопрос — нужно ли писать ещё одно «Введение в теорию истории», если каждый, в этой области преподающий, считает своим долгом написать собственную работу по «своей» тематике. Не лучше ли взять в руки старую, проверенную временем, классику, например, Р. Коллингвуда или М. Блока, чем читать современные работы, которые являются, чаще всего, лишь «отголосками» высказанных в прошлом мыслей. Это была первая причина, из-за которой я долго медлил с публикацией своей книги.
Вторая причина заключалась в том, что мне было совершенно непросто в условиях современного и «строго регулируемого общества» писать свою работу. В «строго регулируемом обществе», а таковым является, например, немецкое общество, предпосылки всех возможных процессов и развитий предопределены уже заранее, социальные роли распределены чётко, границы «возможного» для всех и каждого прочерчены ясно. В подобном обществе невозможны никакие вариации или отклонения. Здесь аналогичное, выбирая аналогичным способом лишь аналогичное, производит, опять же, только аналогичное! Здесь каждый ― часто пожизненно ― выполняет только одну/свою задачу, как, например, задачу «создания новых текстов», которые позже, строго систематизируясь, принимают образ бесконечных списков литературы. Но какими бы громадными не были эти списки, они не должны вводить нас в заблуждение, потому что даже самые большие списки литературы никогда не заменят человеческой мысли и не дадут нам ответа на вопрос, а содержатся ли, вообще, в перечисленных ими произведениях «мысли»?
Читатель может в этом случае заметить, что подобные отношения являются, всё-таки, «несвоевременными». И будет прав. Однако он должен учитывать, что и «несвоевременные» отношения содержат в себе один позитивный момент: именно они порождают «своевременные» идеи, именно в них рождаются «своевременные» тенденции и мысли. «Своевременное» может существовать только в «несвоевременных» условиях. И наоборот. К тому же «своевременное» само со временем может стать «несвоевременным».
Является ли моя книга «своевременной» или «несвоевременной» — судить теперь читателю. Но я хочу сразу предупредить его, что я в своей книге ничего не «расскрыл, показал, доказал», как это принято писать в предисловиях российских научных работ, а тем более ничего не «открыл впервые», а я просто размышлял на свою любимую тему, в которой я, однако, чувствую себя достаточно компетентным. Ведь бывает и так, что «любовь к теме» присутствует, но отсутствует компетенция. И тогда книги пишутся только из одной «любви к теме». «Мир ― это книга», заметил Августин, которую сегодня именно МЫ продолжаем писать. И подходить к этой задаче каждый из нас должен, по моему мнению, с большой ответственностью.

Информация о книге:
А. Буллер
Источники человеческих знаний :
История и её «источники» : учеб. пособие
М. : ФЛИНТА : Наука, 2013. — 184 с.
ISBN 978-5-9765-1599-4 (ФЛИНТА)
ISBN 978-5-02-037869-8 (Наука)

Ключевые понятия: метод исторической мета-рефлексии ― «Коперниковский переворот» в теории истории ― антропологические качества исторического источника ―историк как детектив ― нарративная организация прошлого ― о феномене «следа» прошлого ―о возможности и действительности источника ― об отношении исторического свидетельства к его интерпретациям и др.

В книге рассматриваются/затрагиваются эпистемологические модели следующих мыслителей: Johann Martin Chladenius ― Johann Gustav Droysen ― Wilhelm Dilthey ― Robin George Collingwood ― Marc Bloch ― Walter Benjamin ― Henri Bergson ― Arthur C. Danto ― Hayden White ― Арон Гуревич ― Reinhart Koselleck ― Paul Ricoeur.

На обложке книги опубликована иллюстрация Валентина Сандуляка «Карта Лилипутии» (см. прикреплённый файл), которая и говорит нам, что история есть ничто иное как путешествие в неизвестную страну.

С уважением!
Андреас Буллер

Тип:  Аннотация