Поиск по сайту
Авторизация
Логин:
Пароль:
Регистрация
Забыли свой пароль?
Подписка на рассылку

Сетевое партнерство
РИЖАР: журнал рецензий
Сидоров А.И. В ожидании Апокалипсиса. Франкское общество в эпоху Каролингов, VIII-X века. М.: "Наука", 2018

Помпоний Мела. Хорография / Под общей редакцией А. В. Подосинова. М.: Русский фонд содействия образованию и науке, 2017. – 512 c.

Марей А.В. Авторитет, или Подчинение без насилия. - СПб.: Издательство Европейского университета в Санкт-Петербурге, 2017. — 148 с.


Аксельрод Ю. Мой дед Лев Троцкий и его семья М., Центрполиграф, 2013. – 445 с.

Добавить рецензию | Мои рецензии

 
США СССР ММКФ НКВД Пьер Бурдье Петр I обзор Китай Ницше книги Новое время новое время Эпоха Петра I жития святых новая история Санкт-Петербург Европа Россия Италия Англия Сталин варяги Москва Вторая мировая война Первая мировая война Испания история Франция Украина учебник история США Средние века Древняя Русь средние века история России История России история Европы Древняя Греция история России первой четверти XVIII в. история Франции история культуры Великая французская революция позднее Средневековье Великая Отечественная война Великая отечественная война история исторического знания рецензия Византия Британия Германия вестготы холодная война Северная война Западная Европа философия репрессии идеология документы каролинги революция Восточная Европа Латинская Америка советская историография Александр I археология античность Прибалтика геральдика Декабристы Тевтонский орден Российская империя социальная история сталинская политика Возрождение национализм колониализм религиозные войны Французский ежегодник Французская революция XVIII века христианство антропология микроистория историческое знание историческая память политическая история исторический источник историческое познание колониальная политика историография франковедение Средневековая Русь средневековый город Тихоокеанская война фальсификация истории международные отношения историописание Великобритания археологические раскопки источниковедение XX век

Аксельрод Ю. Мой дед Лев Троцкий и его семья М., Центрполиграф, 2013. – 445 с.

Хаецкая Елена. Быть непримиримым …


Как необратимо изменилась эпоха... На моем столе открыто лежит книга с портретом «злого гения революции», человека, одного упоминания о котором было достаточно, чтобы отправить читателя подобной литературы лет на десять без права переписки. И... ничего. Спокойно, с интересом читаю. Приходит юная дочь: «Кто это на фото? Забавный старичок». — «Это Троцкий». — «Кто такой Троцкий?»
Да, эпоха изменилась...
Конечно, до сих пор остались люди, которых трясет при одном упоминании о Троцком: от ярости, праведного гнева, праведной солидарности и проч., но общая масса читателей, надеюсь, сумеет проникнуться спокойным, чуть отстраненным тоном автора-составителя книги — внучки ЛД (так называли Льва Давыдовича близкие), Юлии Аксельрод. Она — человек двадцать первого века. Позади долгая жизнь, и Юлия Сергеевна в конце книги называет собственный идеал, и это идеал свободы. Не той, ради которой «приходится» сажать или расстреливать людей, а обычной, очень простой, ежедневной, бытовой свободы: свободы иметь крышу над головой и нормальную работу, свободы лечиться и ездить в автобусе, свободу не лгать и не быть обманутой. Верить или не верить. Национальные, религиозные, партийные ограничения — все они воспринимаются как враг главной ценности: личности. «Хватит с меня такой свободы, которая вся состоит из осознанной необходимости», — в сердцах произносит автор.
Это не всеобщий вывод для всех — это личный итог, к которому приходит Юлия Сергеевна Аксельрод. Искренность ее тона, нежелание ни замазывать, ни смаковать пикантные ситуации, кого бы они ни касались, — все это придает книге приятную интеллигентную интонацию.
Книга составлена из статей, дневников, писем, коротких, но емких комментариев Ю.Аксельрод. Как человек науки (химик по образованию), Юлия Аксельрод понимает — мало личного, авторского расположения уже введенного в исторический (публицистический?) обиход материала, нужны еще и уникальные тексты, «изюминка»; такой «изюминкой» становятся письма младшего сына Троцкого, Сергея, к матери автора. Однако, думается, они — являясь человеческим документом большой силы, — все же не составляют главный интерес книги.
Главное-то — образ «злого гения революции», поданный в человеческом аспекте. Троцкий, по большому счету, гораздо более одиозная фигура, чем Ленин или Сталин. Земля не держала этого яростного харизматика: после высылки из СССР европейские государства отфутболивали ЛД друг другу; Норвегия согласилась приютить его на полгода с условием, что Франция, которая сплавляла им Троцкого с семейством, через полгода заберет это сокровище обратно, — и требовала от Франции в том расписку. Наконец Троцкий очутился в Мексике...
Из опубликованных текстов самого Троцкого (а писуч был Старик невероятно!) явствует, например, что он никогда не считал себя неправым. Он твердо веровал в собственную непогрешимость. Это, кстати, подтверждается горьким письмом его старшего сына и верного соратника, Льва Львовича, к матери. Прорывается: папа никогда не признает своих ошибок...
Троцкий волшебно нелогичен. Когда ему задали вопрос о расстреле царской семьи, например, он пожал плечами: никогда об этом глубоко не задумывался — это было необходимо. Дети? Что ж, царские дети пали жертвой династического принципа. Впоследствии, когда система уничтожала одного за другим потомков плодовитого ЛД, он кричал на весь мир: «Сталин расправляется с ними только потому, что они — дети Троцкого!» А чего он хотел? Восточный тиран, «Каин Джугашвили» (с) был всего лишь последователен.
Троцкий по натуре своей в первую очередь — оппозиционер. В 1927 году он уверенно работал именно в оппозиции — и именно так себя позиционировал. Но ведь он сам создавал эту систему, расстреливал каждого десятого в отступившем батальоне (во времена Гражданской), он ведь сам приговаривал к смерти и пожимал плечами, когда его об этом спрашивали! И вот он решает объявить себя оппозиционером, активно действует в этом направлении, что-то постоянно пишет и постулирует. Очистить революционные идеи от наносного — распространить революцию на весь мир.
Однако времена-то поменялись. «Дивные эльфы Аликс и Ники» ушли в мир иной; при Сталине не смоешься из ссылки так лихо, как это сделал юный ЛД во времена «проклятого царизма».
В конце концов за Троцким, что логично, приходят.
И тут разыгрывается сцена, которая отвечает на вопрос, много лет не дававший мне покоя. Этот вопрос задает Солженицын: почему, почему я так покорно пошел за приспешниками режима, почему не закричал — «Товарищи, меня арестовали незаконно, меня уводят безвинно!», почему вел себя как баран?
Троцкий отнюдь не вел себя как баран. Напротив, он устроил адский скандал. Он отказался одеваться — его одели насильно. Он отказался идти — его понесли. При этом он кричал: «Меня уносят против моей воли!» Дети, сыновья, звонили во все двери соседям и кричали: «Льва Давыдовича уносят насильно!» И... ничего.
Унесли Давыдыча за милую душу и погрузили в вагон. Отправили в ссылку.
Скажете — это потому что советские люди все были зомбированы? Но такой же точно фокус («меня уносят насильно») Троцкий проделал в 1917 году.
«Это было в марте 1917 года под Галифаксом, когда британские военные моряки на глазах многочисленных пассажиров снесли меня на руках с норвежского парохода «Христианиафиорд»...»
И... опять ничего. Жители свободной Европы точно так же бездеятельно наблюдали за «эль шкандалом при посторонних». Ну, орет там кто-то...
Троцкий ни на миг не прекращал своей оппозиционной деятельности.
А в Советском Союзе продолжали сажать людей, кого по ложному обвинению, а кого — и по настоящему (не все же обвиненные в троцкизме троцкистами не были! Вот и Сергей в лагере встретил настоящих последователей своего отца).
Что было бы, если бы Троцкий одержал верх, — подумать страшно. Внучка его, Юлия Сергеевна, в ужасе произносит: «Куда нам всем драпать, если мировая революция действительно наступит?»
Семейство Троцкого по-еврейски многочисленно; еврейскому вопросу в книге уделено определенное место. Дело в том, что Троцкий и практически все его потомки нерелигиозны (сознательные и твердые атеисты), и для большинства из них еврейство ничего не значит. Сам Троцкий больше сорока лет был женат на русской женщине (формально Лев и Сергей, таким образом, евреями не являлись). Его письма к жене, Наталье Седовой, поражают неизменностью и глубиной чувства: это действительно любовь на всю жизнь. И краткий роман с блистательной Фридой Кало лишь подтверждает его страсть к Наталье — а Троцкому в то время уже немало лет, и он сильно нездоров.
Сама Наталья Ивановна Седова — помимо ее трогательной любви к «злому гению», — занималась в первые революционные годы спасением памятников русской культуры. О чем многие, вероятно, не знают. Знаменитый «Декрет о земле» отдал землю крестьянам. Вместе с дворянскими усадьбами. И всем, что в этих усадьбах находилось. Включая бесценные артефакты восемнадцатого и девятнадцатого веков. Вот спасением этого «буржуйского добра» и занималась Наталья Седова-Троцкая. Ей мы обязаны, например, сохранением дома Галаховой в Орле — который, ее же усилиями, — был превращен в читальню, затем в музей Тургенева. Сейчас это знаменитый на всю страну музей писателей-орловцев.
Но это, похоже, единственная созидательная страница в биографии семейства Троцкого. Младший сын Сергей пытался заниматься исключительно своими двигателями (он от политики отошел) — и сгинул в лагерях. Не позволили. Лев оставался верным соратником отца. Сам ЛД до последнего часа, до удара ледорубом по голове, был непримиримым оппозиционером. «Дедушка Ленин и дедушка Троцкий сделали революцию», горько иронизирует автор, беря первого «дедушку» в кавычки, а второго оставляя незакавыченным, — и вот разметало нас по белу свету... Так сложилась жизнь. Тень, которую отбрасывал Троцкий, была слишком длинной. «Чрезмерный» человек.

Тип:  Рецензия

Возврат к списку